Иеромонах Варфоломей Ратных (1894–1938) служил во Введенском храме в Феодосии. Он родился в крестьянской семье и получил образование только в церковноприходской школе. Но безграничная вера в Господа дала ему силы пройти свой крестный путь с кротостью и смирением. В 19 лет юноша поселяется в одном из киевских монастырей, где несет послушание до 1915 года, а затем уходит на фронт рядовым. После увольнения из армии в 1918 году вновь идет в монастырь, где постригается с именем Варфоломей и сподобляется рукоположения во иереи.

С 1927 года служит в Варваринской общине города Переяслава, а в 1934 году, когда всех разогнали, остается без места. В 1936 году он был арестован и некоторое время содержался под следствием, но затем был освобожден. В том же году он переехал в город Феодосию в Крыму и поселился в доме своего дальнего родственника. Здесь он жил замкнуто, почти ни с кем не общался, ведя переписку лишь со своими духовными детьми. В одном из писем отец Варфоломей писал:

«Господь глаголет: возьми крест свой и гряди по Мне! … мы избрали себе крест железный, то есть терпение и упование на Бога. Веруем Ему, что Он уповающих на Него не посрамит, но подаст нам терпение со избавлением к прославлению святого Имени Своего… От жизни нашей современной сколько страдают, сколько слезы проливают. И даже кто не христианин. Нас же, христиан, лишают всего — жизни, но не бойся, малое стадо, ибо Господь благоволил дать нам Царство Небесное!.. Претерпевший до конца спасется. Радуйтесь о Господе…».

Сам отец Варфоломей сумел претерпеть до конца все: угрозы, пытки, допросы, сохранив верность Христу. 13 июля 1937 года сотрудники НКВД арестовали иеромонаха Варфоломея. На допросе его спрашивали и об этом письме, найденном ими во время обыска, упрекая в том, что он в письме возводит клевету на советскую власть. Отец Варфоломей не согласился с тем, что в письме содержится клевета на власть, заявив, что все написанное есть сущая правда и ничего более.

10 февраля 1938 года на основании постановления НКВД Крымской АССР по обвинению в «контрреволюционной агитации» и «распространении клеветнических слухов о жизни народов СССР» иеромонах Варфоломей Федорович Ратных был расстрелян. В 2000 году преподобномученик Варфоломей прославлен в лике местночтимых святых Русской Православной Церковью, день его памяти — 2 декабря.

Из книги протоиерея Николая Доненко «Новомученики Феодосии»:

…  победа безбожных гонителей не была полной. Лейтенант госбезопасности Манилов, насильно вырвавший показания из греков, ничего не смог сделать с недавно приехавшим в Феодосию кротким и незлобивым иеромонахом Варфоломеем, которого с любовью принял протоиерей Федор и вся греческая община. Он всем своим существом был устремлен к небесному, и земные скорби не производили на него решительного впечатления. Его жизнь, в то время внешне подобная тысячам других, уже стала житием. Блаженная вечность, обещанная Христом, для него была бесконечно дороже чечевичной похлебки наивных утопий, отравленных атеизмом.

Иеромонах Варфоломей (Ратных) родился в крестьянской семье в селе Матренки Киевской губернии в 1894 году. Его образование завершилось церковно-приходской школой, но, воспитанный в страхе Божием, он продолжал с усердием читать жития святых и все попадавшие ему в руки церковные книги, молиться и искать правду Божию. 19-ти лет от роду в нем появилась решимость оставить мирскую жизнь, и он ушел в один из монастырей Киевской епархии, где нес послушание до 1915 года, пока его не призвали в армию и не отправили на Румынский фронт. В 1918 году рядовой Ратных получил увольнение и вернулся в монастырь, где с прежней ревностью устремился к равноангельской жизни, учился послушанию, стяжал смирение и Христову любовь. Через некоторое время его постригли в мантию с именем Варфоломей и рукоположили во иеромонаха. С 1927 года он служил в Варваринской общине города Переяслава, а в 1934 году остался без места. В 1936 году в Переяславе иеромонах Варфоломей содержался под следствием как религиозник, но вскоре был отпущен. Весной 1936 года некоторое время находился в Лубнах, а в августе того же года приехал в Феодосию и поселился на квартире стекольщика Терентия Ивановича Сушко, своего дальнего родственника по женской линии. Жил очень замкнуто, почти затворником, ни с кем не общаясь, никому не высказывая своих взглядов и настроений. Подходивших к нему за советом в храме не наставлял, но, отвечая на вопрос одним словом, разрешал его суть. С ним жила его келейница Анастасия Антоновна Калугер, 45 лет от роду. Она работала в артели "Промтруд" и на скудные гроши содержала себя и отца Варфоломея. Жизнь вели подвижническую, понимая, что пришло время терпеть все, что ни пошлет Бог, с кротостью и благодарением. Но, несмотря на всю неприметность и безобидность такой жизни, гонители церкви Христовой 13 июля 1937 года арестовали иеромонаха Варфоломея. Начался крестный путь православного священника.

14 июля состоялся первый допрос: — Кто посещает вас на квартире? — Меня никто не посещает на дому. — Следствие требует от вас правдивых показаний! Отвечайте, кто посещает вас на дому? — Повторяю, что лично меня никто не посещает, но много мужчин и женщин приходят к хозяину дома Сушко Терентию Ивановичу с просьбой вставить стекла, так как Сушко работает стекольщиком. В его отсутствие принимаю их я, записываю их адреса, а затем передаю их Сушко. — Сушко Терентий Иванович является вашим родственником? — Да, он является моим дальним родственником через его жену. — Вы где работали в г.Феодосии? — В г.Феодосии я нигде не работал. В 1935 году я иногда работал на поденных работах. — Из какого источника вы существуете? — На иждивении моей сестры, которая живет при мне, работает она в артели "Промтруд". — Вы денежную помощь от кого-нибудь получаете? — Да, получаю от своей бабушки, но ее я совершенно не знаю, фамилию ее не помню, живет она в деревне Слуцк БССР. — На иждивении кого находится ваша бабушка? — У нее есть сыновья, которые работают на Дальнем Востоке, но точно в каком городе и кем, я не знаю. — Как фамилия ее сыновей?— Не знаю. — Следствие требует от вас правдивых показаний, назовите фамилию вашей бабушки и ее сыновей, от которых вы получаете денежную помощь. — Повторяю, что их я совершенно не знаю. — Вы с ними ведете переписку? 286 - Я веду переписку только с бабушкой. - На какой адрес вы посылаете письма для вашей бабушки? - Я ей пишу по адресу: деревня Слуцк БССР, Большая горка, Софье Константиновне Карпенко. - Это точный адрес вашей бабушки? - Я ей нишу по этому адресу, но точный ли это адрес, я не знаю. —Вашей бабушки фамилия Карпенко? —Нет, это не ее фамилия. Кем является Софья Константиновна Карпенко? —Не знаю. —Вы говорите следствию неправду! —Повторяю, что фамилию своей бабушки я не знаю, только знаю, что имя ее Анастасия, по почему она ведет переписку через Карпенко С.К., я не знаю. В тот же день, видимо, после определенных, к тому времени ставших нормой, воздействий следователь продолжил допрос ни в чем не повинного иеромонаха. —Вас на квартире посещал Бойченко, диакон греческой церкви? —Да, один раз он приходил к моему хозяину Сушко и зашел ко мне, но был он у меня недолго. —С какой целью приходил к вам Бойченко? —Не знаю. Вы с ним разговаривали дома у себя? —Да, говорил. Бойченко пришел не ко мне, а к Сушко, и у него в комнате я сидел и разговаривал. —Какие контрреволюционные разговоры вы вели с Бойченко? —Контрреволюционных разговоров я не вел . —Следствие устанавливает, что вы являетесь противником Советской власти и занимаетесь контрреволюционной пропагандой. Признаете вы это? —Не признаю. - Предъявляю вам письмо контрреволюционного содержания. Это письмо вы писали? —Да, писал я. —Это письмо принадлежит вам? —Да, мне. —Зачитываю вам содержание вашего письма. Признаете, что ваше письмо является контрреволюционного содержания? —Не признаю. Я в письме писал, что от современной жизни народ плачет. Я это говорил и подтверждаю.

Найдя при обыске несколько писем, следователь попытался выяснить, кто корреспонденты, но иеромонах Варфоломей не назвал ни одной реальной фамилии и не дал повода кого бы то ни было еще привлечь к ответственности. Вызвав квартиросдатчика Т.И.Сушко, следователь добился того минимума сведений, без которого даже в те лютые годы не рекомендовалось расстреливать. Терентий Иванович поведал, что к отцу Варфоломею как-то раз за все время 26 июня приходил диакон греческой церкви Александр Бойченко (раньше они общались только в храме). Был разговор, в котором отец Варфоломей "выразил недовольство Советской властью", сказав следующее: "Да, много людей от современной жизни проливают слезы, много им приходится переносить страданий и мучений, много проливать слез, потому что не стали верить в Бога". Диакон Александр не возражал, по свидетельству Сушко, а только добавил: "Меньше стало верующих, закрываются церкви, а в этом виноваты только мы сами, потому что не можем поддерживать религию, слабо у нас поставлена проповедь". Отец Варфоломей спросил, что нового есть по поводу ремонта церкви. Бойченко ответил, что пришло радостное известие - разрешили ремонт храма, но потом заплакал. Отец Варфоломей сказал: "Да, все плачет, плачет мир, и будет еще плакать". Тогда следователь Ручкин поинтересовался: "Отчего же плачет мир?" Священник прямо сказал: "От скорби, приключенной ему от Советской власти". Но не признал это контрреволюционной агитацией: "Ведь это же сущая правда, говорю, что есть, что вижу". Помимо показаний Т.И.Сушко, в вину иеромонаху Варфоломею вменялось еще одно письмо "контрреволюционного содержания" к неизвестному корреспонденту все о том же — о страдании и терпении верующего народа. И отец Варфоломей не отрекся от того, что писал, но подтвердил безбоязненно, что и это "никакая не контрреволюционная агитация, а сущая правда" и не более. — Кому вы писали предъявленное вам письмо контрреволюционного клеветнического содержания? — Письмо это я писал женщине по имени Татьяна, но ее я совершенно не знаю. — Если вы ее не знаете, то почему вы ей писали письмо? — Письмо я ей писал в ответ на ее письмо, которое она мне прислала. В этом письме она мне писала, что ее хотят сослать в ссылку. — За что эту женщину хотят сослать в ссылку? — Не знаю. — Где письмо этой женщины?— Я его уничтожил. — На конверте письма, которое вы хотели послать этой женщине, написан адрес: БССР, гор. Слуцк, Лучинского с/с, Новые Лучники, Петру Кирилловичу Захаревич. Кому принадлежит этот адрес? — Не знаю. — Вы следствию говорите неправду. Следствие требует от вас правдивых показаний. — Я не знаю, что за гражданин живет по этому адресу. Письмо я писал своей бабушке через гражданина, указанного в этом адресе, но я его совершенно не знаю. — Следствие устанавливает, что вы вели переписку контрреволюционного клеветнического содержания. Вы это признаете? — Не признаю. — Следствие требует от вас чистосердечного признания. — Повторяю, что я писал не клевету, а то, что в письме написано, правда. — Это ваше убеждение? -Да.

Вот небольшой фрагмент из этого письма  свидетельство о духовном настроении подвижника перед самым арестом: "Итак, Ваше Боголюбие. Господь глаголет: возьми крест свой и гряди по Мне! Что такое крест и ношение его и из чего он составляется у нас каждого? Крест многосоставный и разнородный: золотой, серебряный, медный, железный и деревянный, но мы избрали себе крест железный, то есть терпение и упование на Бога. Веруем Ему, что Он уповающих на Него не посрамит, но подаст нам терпение со избавлением к прославлению Святого Имени Своего. Так и вы возложите все упование на Бога, и Той тя препитает и спасет душу твою. Прославляй Господа и твори заповеди Его и спасешься... Не бойся ничего, куда бы вас ни погнали, везде Господь и люди Его. Аще имеешь ум—уразумеешь. От жизни нашей современной сколько страдают, сколько слезы проливают. И даже кто не христианин. Нас же, христиан, лишают всего—жизни, но не бойся, малое стадо, ибо Господь благоволил дать нам Царство Небесное!.. Претерпевший до конца той спасется. Радуйтесь о Господе..." Это письмо, как исповедание, и стало краеугольным камнем в обвинении. 7 декабря 1937 года состоялся краткий и последний допрос. — Следствием установлено, что вы проводили активную контрреволюционную агитацию, подтверждаете вы это? — Нет, не подтверждаю. — Вы говорите неправду. Зачитываю вам письмо, изъятое у вас при обыске (зачитывает). Будете ли вы сейчас отрицать свою контрреволюционную деятельность? — Письмо принадлежит мне, и я писал его, но я не считаю его антисоветским, так как это мое убеждение. — Вы в письме клеветали на советский народ, заявляя, что народ плачет, подтверждаете ли вы это? — Да, подтверждаю. —Признаете ли вы, что ваше письмо антисоветское? —Нет, не признаю.

Следователь думал, что полугодовое нахождение в тюрьме сломит христианского подвижника, но ошибся, он был по-прежнему бодр и лаконичен. Все, с чем отец Варфоломей обращался к своему духовному чаду, он исполнил, терпение его не оскудело, любовь ко Христу не иссякла. Угрозы, пытки, унижения не возымели действия. Следствие на основании единственного свидетельского показания и вышеприведенного письма обвинило отца Варфоломея по статье 58-10-11 УК РСФСР в контрреволюционной клеветнической агитации, направленной против Советской власти. 10 декабря 1937 года тройка НКВД Крымской АССР постановила: иеромонаха Варфоломея (Ратных) расстрелять. Имущество, которое в буквальном смысле отсутствовало, конфисковать. 10 февраля 1938 года приговор был приведен в исполнение. На 44-м году своей многотрудной жизни иеромонах Варфоломей сподобился мученического венца и стал для нас живым, немеркнущим примером и дерзновенным ходатаем пред Богом.